"Любовь за запреткой" ч 8

После отьезда своего клиента- любовника, я в рабочее время вошла в хранилище и забрала сумки с деньгами из его ячейки.

А потом за три дня вынесла частями деньги из банка.

- Ну ты и крута Панова.

- И не боялась что тебя поймают и посадят в тюрьму?

- Ведь ты еще легко отделалась, получив пять лет, могла бы и все десять схлопотать.

Елена Викторовна, подложила мне в тарелку еще еды, видя что голодная зечка, уже расправилась, с ее запеченной в собственном соку курицей.

- Боялась, но мне надоела серая жизнь, без денег.

- Хотелось пожить красиво, сьездить отдохнуть за границу а средств для этого не было.

- Вот и решилась на ограбление.

Говорила я ментовке с набитым ртом, есть хотелось жутко, да и к тому же, после баланды, домашния еда, была черезвычайно вкусной.

- Если бы у меня прошло все, как я планировала, то я с вами, сейчас не сидела бы тут Елена Викторовна.

- Загорала бы себе, где нибудь в Тайланде или на Канарах.

Сказала я внимательно слушавшей, мой рассказ, "хозяйке" колонии.

Мой план пошел прахом, когда мой любовник, раньше времени, вернулся из за границы и прямиком направился в банк, где и обнаружил пропажу денег.

Я рассказала "хозяйке" зоны, что у меня уже были открыты счета в европейских банках, на которые, я собиралась перевести деньги, пока ограбленный мною клиент, был на отдыхе, а затем уехать за рубеж.

Я уже и на свою квартиру, покупателей нашла, но Виктор внезапно вернулся с курорта, где отдыхал с семьей и пошел в банк за деньгами а там их уже не было.

Сразу заподозрили в краже меня, так как ключи, были у одной сотрудницы.

Дома у меня, произвели обыск, и изьяли 5 миллионов рублей, а остальные 20 у меня, сперли на вокзале в камере хранения.

Я не сказала тюремщице, что 20 миллионов, спрятаны в надежном месте и дожидаются когда я выйду на свободу.

- Да уж, жалко что у тебя эти 20 миллионов сперли.

- Нужно было спрятать понадежнее, Панова деньги.

- Тебя бы всеравно бы посадили за кражу.

- Отсидела бы и с деньгами на воле была бы.

- А так выйдешь к пустому корыту.

С наиграным сожалением, сказала мне начальница ИТК, а в ее глазах сквозило недоверие.

Она не верила мне, что у меня, украли деньги в камере хранения на вокзале. А я не собиралась, ей говорить правду, потому что я ей тоже не верила и она была не так проста как казалась.

- Ну ладно закуругляйся Панова.

- Тебе пора в отряд а мне домой.

Елена Викторовна, посмотрела на часы у себя в кабинете и стала одеватся. Я тоже доев, последнию ложку салата, быстренько, одела свои лагерные шмотки и была готова, к выходу в зону.

- Слушай Марина, ты со своей подругой "колхозом" поосторожнее будь.

- Она нашим операм стучит за УДО.

- Так что поменьше с ней болтай.

- На держи в отряде покуришь.

"Хозяйка" дала мне пачку "гламура" и шоколадку.

- Но только сама их кури, там три сигареты "заряженные".

- Я тебя каждую неделю к себе буду вызавать, чаще не могу чтобы не вызвать подозрение.

- А в отряде тебя Панова, больше никто ни тронет, но только до тех пор Марина, пока я тебя буду любить.

- Так что Панова, твое здоровье в твоих руках.

- Старайся, чтобы ты мне подольше нравилась, поняла?

"Хозяйка" зоны поддолкнула меня, к двери и я пошла, через вахту в отряд, в полном недоумении, после ее слов.

Если эта синеглазая змея меня разлюбит, то снова мои бока, будут болеть, после разборок с воровками на умывальнике.

Но мне показалось, что Елена Викторовна, что то, не договаривает, и у нее было другое на уме. Нет не так она проста, как себя подает, думала я идя ночью по плацу в свой отряд.

- Ну что там у нее было "банкирша.

- О чем ты с "хозяйкой" так долго беседовала?

Стала допытывать у меня в отряде, Ольга, она не спала и ждала меня. Что было странным, эта колхозница, любила поспать и сразу ложилась спать, после отбоя.

- Да все по моему банковскому делу допрашивала.

- Бумаги на меня новые из Москвы пришли и теперь, хотят дернуть на этап, для раскрутки.

Нарочно соврала я "колхозу" помятуя слова Елены Викторовны, что та стучит операм за УДО.

- Да я и говорила тебе что этот сон неспроста снился.

Удовлетворенная, моим ответом Ольга, легла спать, а я еще долго не спала, вспоминая, страстные обьятья, Елены Викторовны, ее сладкую письку и крупный клитор, который так приятно было сосать.

>А как хорошо я кончила с ней< Думала я лежа на шконке, под одеялом.

Впервые за долгое время, мне было легко и спокойно на душе. Ведь пока начальница колонии, будет меня любить, я буду в безопасности и мне нужно будет постараться, чтобы она долго любила красивую москвичку.

Как и говорила Елена Викторовна, о том что в отряде, меня больше никто не будет трогать, так и случилось.

Воровки, обходили меня стороной, делая вид, что я им неитересна, а вечером после работы, даже пригласили меня в свой проходняк. В спальное расположение в конце барака, где они спали и предложили попить с ними чаю с конфетами. Что было почетным делом для простой зечки - "работницы".

- Слышь "банкирша", ходи к нам чифирнем.

Позвала меня Верка, та самая блатная, которая по всей видимости, работала на "хозяйку" колонии и выполняла, ее поручение, била меня ночью на умывальнике.

Чифир, крепко заваренный чай, я не любила, не понимала как можно было пить эту отраву, портиющию зубы и желудок. Но отказать блатным я не могла, и пошла по зову воровки в их воровской проходняк.

Спальное место блатных, отличалась от коек, других зечек. У воровок на подушках, были домашние, наловочки и полотенца, что вообщем то запрещенно по закону.

Блатные, все как на подбор, сидели в спортивных, костюмах, пили чай и курили, прямо в расположении отряда, что было строго запрещенно.

- Давай "банкирша" чифирни с нами, ты у нас крутая зечка.

- Может к нам в воровской закон передешь?

Засмеялась Верка, давая мне кружку с горячим, обжигающим, чифиром и карамельку, пододвинув на кровати, одну из воровок, чтобы та освободила мне место.

- Да куда ей в блатные.

- Пусть сначала пару ходок на зону сделает, тогда и примем в наши ряды.

Сказала смеясь, старая рецедивистка Матвевна, обнажая золотые коронки на почерневших от чифира зубах.

В отличии от мужских зон, где блатным можно было стать с первой ходки, имея для этого, опрределенные наклонности. На женских зонах, было все по другому, в воровки принимали тех зечек, которые по мимо воровских наклонностей, имели за плечами ни одну судимось.

- Да ее больше на работу в банк не возьмут.

- А она как грабить банки, больше ничего не умеет.

Засмеялась конопатая Лида, беря у меня, кружку с чифиром из рук. Воровки гоняли чай по кругу, закусывая его конфетой, передовая бокал, с чифиром, в руки, друг дружке.

- Ничего я ее гоп - стопу научу.

Сказала под общий хохот, Верка, имевшая не одну ходку, за грабежь прохожих на улице.

- Инга а ну иди сюда.

Позвала Матвевна шныриху, которая стояла на стреме и смотрела, чтобы в проходняк, где воровки, пили чай и курили, не вошла отрядница или опера из зоны. Ведь за курение в спальном помещении, можно было угодить в штрафной изолятор, на трое суток.

- На постираешь и после отбоя придешь ко мне, полижешь на ночь.

Старая рецедевистка, вытащила из под матраса, свои грязные трусы и отдала их Инге и та с покорностью взяла, пугливо посматривая на зечек, своими раскосыми глазками, отойдя в сторону.

- Ну Матвевна, старая совсем а с молодыми "ковырялками" забавляется.

Засмеялась Верка и толкнув меня в бок, подмигнула.

- Хочешь она и у тебя сегодня ночью полижет "банкирша".

- У этой Инги, язык длинный, прямо в письку его засовывает.

- Поняла шалава, полижешь сегодня у Марины.

Обратилась, Верка к стоявшей на стреме Инге и та послушно кивнула головой, глянув на меня косыми глазками.

Эта Инга, была метиской, смесь казашки и русского, и имела расскосые черные глазки и слегка, приплюснотый носик. В целом, личико было у нее симпатичным, но девушка, была слабохарактерной, поэтому блатные и сделали ее "ковырялкой" и шестеркой.

Я было хотела отказатся от такого предложения, мне было жалко эту забитую казашку, Ингу но потом подумав согласилась.

Ведь Елена Викторовна, отказалась лизать у меня, письку, так пусть это сделает молодая девушка. Тем более, что жалеть в зоне, никого нельзя, это тюрьма, и тут действуют волчьи законы.